Два родных брата, Шепсель и Лейба Гохман, занимались торговлей и держали в Одессе лавку, в которой продавались колониальные товары. Дела шли неплохо и давали возможность содержать себя, но не более. Купцам же очень хотелось большей прибыли, и их взор пал на такую область, как продажа антиквариата. Причем предприниматели задумались даже не о торговле мебелью и украшениями прошлого века, а ничем иным, как археологическими находками. Чтобы осуществить свой замысел, братья Гохман переехали в город Очаков. Там, на улице Репнина, они купили помещение и открыли свой магазин.
Зарождение «черного» бизнеса
Город в Николаевской области был выбран не просто так. Очаков славился тем, что находился недалеко от места, где активно велись раскопки. В нескольких километрах от города когда-то находилась греческая Ольвия, которая была разрушена в III веке. Сюда съезжались не только настоящие археологи, но и множество аферистов. Не против были поживиться на античных предметах и обычные крестьяне, проживающие в этих местах. Итак, огромное количество людей, каждый со своей целью, занялись раскопками.
Найденные ценности желающие заработать сбывали различным купцам, в числе которых были и Гохманы. Те, в свою очередь, сбывали товар по выгодным ценам частным коллекционерам. Но тут был одна проблема. Стоящие предметы старины попадались не так уж и часто, поэтому заработки были случайными. Вот нашим предприимчивым торговцам и пришла в голову мысль заняться изготовлением подделок.
Идея показалась очень выгодной, и вот по какой причине. На месте разрушенной Ольвии была найдена античная мраморная плита, названная «Декрет Протогена». На ней была вытесана надпись, повествующая о народном герое, который из своего кармана платил дань скифскому царю-завоевателю Сайтафарну. Благодетель делал это не единожды, чем и заслужил щедрую похвалу горожан. Именно ее они и увековечили на плите. «Декрет» стал одной и наиболее известных и дорогих находок.
Но было одно интересное «но». Надпись на артефакте была неполной. Именно этим и решили воспользоваться Гохманы. Братья принялись за изготовление кусочков недостающей плиты. За материалом далеко ходить не пришлось: его добывали неподалеку от Очакова или покупали в Крыму. Купцы наняли нескольких рабочих, открыли подпольный цех. Мастера брали подлинные древние плиты, сбивали с них несущественные надписи и делали новые – якобы относящиеся к событиям времен Протогена и Сайтоферна. К делу подходили очень ответственно. Рабочие тщательно подбирали греческие шрифты, чтобы они соответствовали своей эпохе, изучали историю Ольвии, составляли тексты нужного содержания.
Правда, несколько раз мастеров-мошенников пробовали уличить во лжи. Были допущены ошибки в написании слов и предложений. Гофманы объясняли эти проколы довольно просто: разве древние летописцы не могли ошибаться? Все же уроки были извлечены, и в дальнейшем к написанию текстов подходили уже более внимательно. Большинство коллекционеров клевали на наживку и покупали артефакты. Таким образом в 1892 году даже была продана целая коллекция «древних находок» в археологический музей Одессы.
Новый уровень – золотые изделия
Так как дела с мраморными плитками шли довольно неплохо, предприниматели решили повысить квалификацию и перейти на новый уровень. В их окружении было много искусных ювелиров, которым Гохманы и заказывали изготовление изделий под старину. Мастера в большинстве своем не подозревали, что делают что-то незаконное. Полученные произведения Шепсель и Лейба продавали вместе с настоящими ценностями, а то и по отдельности.
Сделки осуществлялись в основном через посредников. Таковыми выступали местные крестьяне. Одной из них была некая Анюта. Женщина и поставляла находки нашим купцам, и реализовывала смешанный товар музеям и коллекционерам. Подельница вела себя профессионально и могла в подробностях рассказать покупателям историю (конечно же, выдуманную) обнаружения находки.
Первым по-настоящему выгодным покупателем стал николаевский ценитель древности Фришен. Узнав о его страсти к античности, к нему явились «агенты» Гохманов. Двое мужчин сказали, что, вскапывая огород, нашли корону и кинжал. За них они просили «скромную» сумму – 10 тыс. руб. Для Фришена это были не деньги, и он с готовностью заплатил за ценную находку. И только после этого коллекционер решил проверить предметы на подлинность. Каково же было его удивление, когда экспертиза Одесского музея показала, что у него в руках были подделки. Как и следовало ожидать, крестьян поблизости уже не оказалось. Братья-мошенники же получили солидную сумму для поднятия своего бизнеса.
Новая цель – Венский музей
Ольвийские подделки выгодно продавались не только на родине, но и за границей. Вскоре они уже красовались в музеях Парижа и Кракова. «Раскрутившись», один из братьев – Шепсель, решился на куда более крупное дело. Предприимчивость афериста побудила его снова обратить внимание на «Декрет Протогена». Как говорилось, мраморная плита сохранилась лишь частично. А значит, в ее ненайденных фрагментах могла быть какая угодно информация. Родилась идея. А что, если там также повествовалось о подарке царю Сайтоферну в виде шикарной золотой короны?
Именно эту «ценность» привез с собой прибывший в Вену Шепсель. Произошло это зимой 1896 года. Коммерсант явился в императорский музей и договорился о встрече с директорами. Первым делом он показал им древние греческие серьги и фибулы, а после этого вынул нечто особенно интересное. Это была золотая тиара, якобы принадлежавшая скифскому царю.
Стоит отметить, что корона была выполнена превосходна. Она имела вид шлема, чеканенного из тонкой цельной полосы золота. На изделии был лишь один изъян в виде вмятины. Ученых поразила красота тиары. Она была искусно украшена орнаментом и имела несколько поясов. Посередине красовалась надпись, гласившая, что корона принадлежит Сайтоферну и подарена ему жителями Ольвии. Шрифт надписи соответствовал тому, что был на плите Протогена.
Директора музея, конечно же, поинтересовались, откуда у Гохмана эта вещь. Тот скромно признал, что ему просто повезло. Мол, «бедный» коммерсант отдал за нее все свое состояние: корона была найдена в откопанной недавно могиле царя Сайтоферна вместе с несколькими другими украшениями.
Следующий вопрос был вполне ожидаемым: «Сколько вы хотите за нее?». Ответ был готов – 200 тыс. франков. Профессоры проверили подлинность изделия – и экспертиза ее подтвердила. Она, несомненно, была древней и представляла огромную художественную ценность. Проблема была в том, что у Венского музея не было столько денег. Была попытка снизить цену или выплатить деньги постепенно. Однако Гохман на это не согласился и ушел в поисках желающих удовлетворить его запрос.
На примете Лувр
Чтобы осуществить свой замысел, аферист договорился с Фогелем и Шиманским, знатоками антиквариата. Венские коллеги повезли находку в Париж – в сам Лувр. Тамошние специалисты пришли в полный восторг от короны. Примечательно, что экспертиза также показала подлинность изделия. О том, что это подделка, поначалу никто не догадывался.
Лувр, не сомневаясь согласился заплатить запрошенную сумму. Чтобы достать деньги, было принято решение попросить их у государства. На тот момент парламент был в отпуске. Деньги собрали парижские меценаты, и средства действительно были позже выделены парламентом. Таким образом была куплена чудесная корона, ставшая второй по значимости достопримечательностью Парижа. Прибыль была разделена между сторонами, а сам Гохман в результате этой сделки получил 86 тыс. франков.
Находка вызывает подозрения
Однако вскоре об обмане стали догадываться. Свои подозрения высказывали различные научные сообщества. Во-первых, о находке могилы древнего царя никто не слышал. Во-вторых, наши торговцы древностями уже обвинялись в продаже подделок. Правда, дальше этого не заходило, так как раскрыть аферы не удалось.
Уже через месяц после покупки один из профессоров университета в Санкт-Петербурге прямо заявил, что данная тиара могла быть сделана в Очакове. Свое мнение по этому поводу высказывал и директор Одесского музея. И такие сомнения были не единичными. Один из специалистов, посетив Лувр и осмотрев корону, оценил ее красоту. Но при этом сразу же сказал, что данный экземпляр далеко не древний и изготовлен кем-то из современных мастеров.
Специалист из Мюнхена Адольф Фуртвенглер также написал статью, разоблачающую корону. Он даже смело посоветовал просто переплавить тиару. Сомнения вызывали и изображения греческих актеров и богини Ники, и надпись. Ученые даже устраивали публичные дебаты по поводу подлинности тиары, и каждый приводил свои доводы. О том, кто мог изготовить корону, мнения расходились. Тем не менее тиара продолжала красоваться в Лувре.
Начало разоблачения
Кто бы мог подумать, что дальше события будут разворачиваться таким интересным образом? Как ни странно, раскрыть правду о происхождении короны помог Эллин Майенс, мастер, занимавшийся подделкой картин. Во время судебного заседания, на котором Майенса привлекли к ответственности, тот пообещал отомстить профессорам, разоблачая подделки в области искусства и антиквариата.
Художник выполнил свое обещание, опубликовав статью, в которой заявил, что тиара Сайтоферна – не настоящая. Майенс даже сказал, что именно он сделал макет, а смастерил корону некий Бэрон. Художник утверждал, что заказ поступил от господина Шпицена.
Поначалу сенсационное заявление Майенса Лувр не воспринял всерьез, поскольку тот имел репутацию выдумщика. К тому же, подтвердить сказанное Бэрон не мог, так как на тот момент уже умер. Тем не менее новость быстро разлетелась, и жители Парижа смеялись над музеем и экспертами, которые не в состоянии выявить ложь. Ходили саркастические шутки и о парламенте, не пожалевшем такие деньги на подделку. Количество посетителей Лувра значительно увеличилось: тысячи людей хотели посмотреть на известный экспонат, ставший предметом споров.
Следом в газете появилась еще одна статья, в которой Соломон Лифшиц, ювелир из Одессы, утверждал, что корону на самом деле изготовил на заказ Израиль Рухомовский. По его словам, он лично видел, как мастер трудился над созданием тиары, не зная, для чего она на самом деле предназначалась. Эту версию вскоре подтвердила и госпожа Нагеборг-Малкина, некогда проживавшая в Одессе.
Рухумовский был вызван на допрос в полицию, где и сознался в своем авторстве. Причем отношения к продаже «ценности», по его словам, он не имел. Для очередной проверки короны была создана комиссия. Экспонат был снят с показа до конца расследования.
Расследование дела
В то время как в Париже велись горячие споры по поводу подлинности находки, журналисты решили направиться прямиком в Одессу и найти автора изделия – Рухомовского. Им оказался ювелир-самоучка, обладавший недюжинным талантом. Он зарабатывал на жизнь изготовлением копий древних украшений. Благодаря истории с короной скромный мастер стал знаменитым.
Несколько редакций газет приглашали его приехать в Париж. В одном из изданий было напечатано, что ювелир признался в изготовлении славной и скандальной тиары на заказ от жителя Керчи. Рухомовский согласился прибыть в Париж за сумму 1200 франков. Консульство выделило ему эти деньги, но потребовало, чтобы мастер приехал тайно и не давал интервью. Ювелир прибыл в апреле 1903 года под именем Барде.
Расследование началось в тот же день. Рухомовскому устроили настоящий допрос. Его просили повторить фрагменты своей работы, что тот охотно выполнил. Мастер даже назвал состав сплава, из которого была сделана тиара. Не видя изделия, он описал его во всех подробностях. К тому же он предоставил фотографии, модели, заказал свои инструменты и искусно ими поработал… Словом, привел настолько убедительные доказательства, что сомневаться дальше уже не приходилось. Тем не менее эксперты не спешили верить всему, что увидели и услышали. По словам самого Рухомовского, они просто не хотели быть убежденными.
Мастер получил за свою работу 1800 рублей, чему был вполне рад. Он был уверен, что делает подарок археологу, как его убедил заказчик из Керчи. Работа была выполнена за 8 месяцев.
Решающую роль сыграла шутка
Расследование длилось 2 месяца. Приговор был неутешительным для Лувра: корона оказалась ненастоящей. Тиара осталась в музее, но теперь красовалась не среди античных произведений, а в современном зале.
Интересно, как разворачивались события дальше. Майенс, тот самый, который пустил слух о поддельности экспоната, после всей этой шумихи вдруг признался в обмане, а точнее, в шутке. Он заявил, что обманул следователя, когда говорил о происхождении короны. Художник выразил надежду на то, что ему простят эту шалость, так как благодаря ей была раскрыта истина. Кстати, за эту дерзость его так и не наказали.
Аферисты оказались безнаказанными
А как же наши главные герои, братья Гохман? Израиль Рухомовский не назвал их имен, поэтому ответственности удалось избежать. Подельники Шепселя также не отвечали на вопросы. Сам Гохман заявил, что расскажет обо всем только в том случае, если будет судим. В противном случае он собирается просто молчать на протяжении 10 лет. На этом развитие данной истории прекратилось.
После этого случая Шепсель прекратил свой незаконный бизнес, в то время как его младший брат Лейба продолжил в том же духе. Он все так же продавал через посредников поддельные археологические ценности, которые появлялись в музеях не только России, но и Италии, Германии, Греции и других стран. Правда, эти фальшивки были уже не золотыми, а серебряными.
Ярким примером «древней находки», проданной Лейбой, является маска божества, которую купил археологический музей в Одессе. А один из крымских коллекционеров получил серию античных ваз. Московскому же музею досталась другая партия таких же серебряных сосудов. Там подделки довольно быстро распознали, однако доказать, что к их изготовлению имеет отношение Гохман, не удалось. Стоит отметить, что фальшивые ценности, возможно, принадлежавшие мошенникам Гохман, до сир пор находятся в мировых музеях и отдельных коллекциях.
Личная библиотека и записная книжка 
leave a comment