Екатерина Вахтер (1860–1941)

Нажмите для доступа к ekaterina_vakhter_1860-1941_st_v_antikvarnom.pdf

Антикварное обозрение № 3 2 октябрь 2008

Екатерина Вахтер (1860–1941).
Новые материалы к биографии художницы

М. А. Гуренович,
искусствовед, научный сотрудник
Государственного Русского музея

Интерес автора к биографии Екатерины Вахтер, жившей
и работавшей в Петербурге на рубеже XIX–XX вв., возник
в связи с изучением творчества художника и известного педагога Яна Францевича Ционглинского (1858–1912)1. Творческое наследие Екатерины Вахтер совершенно не изучено,
а ее личная биография таит в себе много загадок. Некоторые
произведения Вахтер иногда встречаются на аукционах или
в разрозненных частных коллекциях и практически отсутствуют в музейных собраниях, что затрудняет исследование.
Екатерина Вахтер родилась 30 апреля 1860 г. в Петербурге, в лютеранской семье саксонского подданного оберкондуктора Карла Вахтера и его законной жены Доротеи Штро. Через
несколько дней она была окрещена
в православном соборе Преображения
Господня всей гвардии. Одним из воспреемников был Петербургский Почетный гражданин Александр Иванович
Рубцов, впоследствии ставший ее воспитателем (умер не позднее 1888 г.).
В 1878 г. Екатерина поступила
в Императорскую Академию художеств, по окончании которой приняла
подданство России, и благодаря положительно рассмотренному правлением
Академии ходатайству получила свидетельство на жительство в империи.
Одновременно с этим она изменила
свое отчество, взяв имя своего крестного отца, то есть стала Вахтер Екатериной Александровной2. Поэтому
в справочных изданиях и мемуарах
современников встречается двойное отчество художницы — Карловна
(Александровна).
Как сложилась дальнейшая судьба
родных родителей Екатерины Вахтер,
нам неизвестно, но в каталогах выставок, на которых участвовала художница, указывался один и тот же адрес «В.О. Канареечная ул., 15».
Владельцами этого одноэтажного деревянного дома с мезонином в Гавани были Александр Иванович Рубцов и его супруга Мария Петровна. Как уже отмечалось ранее, А. И. Рубцов был крестным отцом Екатерины, поэтому некоторые современники называли Марию Петровну ее матерью.
В 1884 г. у единственной дочери Рубцовых Евгении родился сын Александр, который затем также стал художником. Крестными родителями Александра Рубцова стали его
дедушка Александр Иванович и Екатерина Вахтер. Саша
Рубцов всегда очень тепло отзывался о Вахтер и был сильно
привязан к ней, называя тетей. Он восхищался ее талантом,
вспоминая: «Среди женщин-художниц моя тетя Вахтер (…)
была хорошо известна и оценена благодаря ее портретам
маслом, так же, как и акварелью и даже на фарфоре, и благодаря ее жанровым сценам и пейзажам»3. Она была также
его первым учителем рисования и живописи. Затем, уже
став учеником Академии художеств, Рубцов продолжил свое
художественное образование в классе Яна Ционглинского.
Получив в 1885 г. звание художника I степени за программу «Норма со своими детьми», Екатерина Вахтер связала свою жизнь с педагогической деятельностью. Сохранившиеся воспоминания позволяют представить себе ее образ:

«тихая, скромная» (Н. А. Кривошеина) и также «маленькая
черноволосая скромная женщина» (А. Алтаев). С 1882 по
1914 г. она преподавала в Рисовальной школе ОПХ. По рекомендации директора школы профессора Е. А. Сабанеева
молодая художница в течение двух лет (1884–1886) учила
в школе живописи Воскресенского Новодевичьего монастыря «у Московской заставы» «рисованию с гравюр, моделей,
кубиков и гипсов, также черчению с изучением теории искусства, правила перспективы, а также живописи масляными красками, акварелью и на фарфор»4. В начале 1900-х гг.
она работала со своими ученицами в помещениях художественной мастерской при Первом
дамском художественном кружке на
площади Искусств (а точнее — в доме
Дашковых, на Итальянской ул., 4–5).
Одна из учениц, А. В. Уханова, вспоминала «большую и светлую» мастерскую Вахтер «высоко на чердаке» на
площади Искусств.
Кроме того, Екатерина Вахтер участвовала на выставках в Академии,
группы «Независимых» художников
(или «Отверженных» — организованных по инициативе Яна Ционглинского), С.-Петербургского общества
художников, Общества русских акварелистов, Первого дамского художественного кружка и других. В печати того времени часто встречается ее
имя в связи с информационной сводкой деятельности Дамского кружка
(иногда даже ее фамилию трактовали
в мужском роде — например, тогдато и там-то экспонировались «работы
Вахтера»). Это значит, что она вела
активную творческую жизнь и общалась с самыми различными представителями петербургской художественной жизни.
Летом Екатерина Вахтер часто проводила время на даче,
в имении Рубцовых на берегу реки Тосны (недалеко от станции Ушаки по Московской ж. д.). Совсем рядом находилась
усадьба библиофила, коллекционера, издателя и этнографа
Александра Евгеньевича Бурцева. Екатерина выполнила ряд
портретов членов этой семьи. Особенно интересен акварельный портрет дочери А. Е. Бурцева, Оли. Недалеко располагалась и одна из самых богатых усадеб С.-Петербургской
губернии — имение Строгановых-Голицыных «Марьино».
В то время владельцем усадьбы был князь П. П. Голицын
(1856–1914), и как продолжатель рода известных меценатов
он всегда оказывал желанный прием художникам, певцам и
музыкантам, которые с удовольствием гостили у него. Екатерина Вахтер написала также акварельный портрет одной из
княжон Голицыных (1906) и экспонировала его на выставке
Общества русских акварелистов.
При обращении к творчеству Яна Ционглинского, сыгравшего немаловажную роль в становлении таких будущих авангардистов, как Михаил Матюшин, Елена Гуро, Владимир Марков (Матвейс), Павел Филонов и многих других,
в литературе можно встретить ошибочное мнение о том, что
Екатерина Вахтер являлась женой Ционглинского5, а Саша
Рубцов — их сыном (или приемным сыном)6. Тем не менее

младший брат Яна Ционглинского в своих воспоминаниях
указывал, что их связывали только тесные дружеские отношения, художественные интересы, любовь к музыке и искусству. Точно неизвестно, когда именно Екатерина познакомилась с Яном — очевидно, еще в академических стенах
(они одновременно поступили в Академию художеств), а потом их также объединяли совместная преподавательская деятельность
в Рисовальной школе Общества поощрения художеств и участие в различных выставках. Современник, известный критик и художник, Александр Бенуа высказывался по этому
поводу: «Ционглинский был человек
добрейший, сердечный, мягкий, —
образцовый товарищ. Несмотря на
свой решительный успех у прекрасного пола, он оставался годами верен одной давнишней пассии, но соединиться браком с этой особой он,
если я не ошибаюсь, не мог, — тому
препятствовали какие-то фамильные
причины»7. Нам бы хотелось обратить
внимание на последнюю фразу: очевидно, что под «одной давнишней
пассией» Бенуа подразумевал Екатерину Вахтер. Возможно, что их браку мешало различие верований: поляк Ционглинский был католиком,
а Вахтер — православной.
Музыка занимала значительное
место в жизни, досуге и творчестве
обоих художников. Как писал Бенуа, Ционглинский «обладал
даром восхищаться музыкой». Он играл на рояле, не пропускал ни одного концерта, общался со многими музыкантами
и певцами и быстро сближался с приезжавшими в Петербург
гастролерами. Особую роль в музыкальной жизни Ционглинского и Вахтер сыграло знакомство и затем тесные дружеские отношения с певцом И. В. Ершовым, который помимо
вокального искусства увлекался также и живописью. «Основные навыки
по технике рисунка и живописи он
получил от художника Яна Францевича Ционглинского, с которым крепко сдружился на почве общего увлечения живописью и страстной любви
Ционглинского к музыке, особенно к
творчеству Шопена». Но они встречались не только в мастерской художника на Литейном проспекте, на концерте или в театре, а и в доме на Канареечной или на даче близ Ушаков,
куда Ершов часто любил приезжать
сразу после репетиций.
Вдохновленные необычайной
внешностью Ершова, многие художники часто обращались к нему
с просьбой позировать (известны портреты Ершова работы Б. Кустодиева
и Я. Ционглинского, оба — 1908 г.
и в ГТГ). Екатерина Вахтер также исполнила несколько портретов драматического тенора. В каталоге выставки Общества русских
акварелистов в залах Пассажа за 1906 г. вместе с другими
работами художницы указан и портрет И. В. Ершова (местонахождение неизвестно). В Малом зале С.-Петербургской
консерватории находится ее подписной портрет И. Ершова
маслом8, который, к сожалению, не датирован.
О жизни Екатерины Вахтер после 1913 г. известно немногое. В декабре 1912 г. умер Ян Ционглинский. Он был
похоронен на Смоленском кладбище. Художник сам выбрал

себе это место, потому что оно было ближайшим к Гавани,
где жила тогда Вахтер. Она выполнила памятный посмертный портрет Ционглинского, сидящего за роялем, по его фотографии, которая ныне хранится в Национальном музее
в Варшаве. В 1932 г. этот портрет был передан из музея
Академии художеств в Русский музей, а затем уже в 1941 г.
в Челябинск (Челябинский областной
государственный музей искусств).
В 1914 г. Александр Рубцов уехал
в Тунис (где провел 35 лет), но продолжал поддерживать с Вахтер переписку и отправлял ей посылки до
конца ее жизни. Екатерина Вахтер
также посылала ему свои акварели,
видимо, для продажи за границей.
Изначально эти работы были в собственности Рубцова, а теперь принадлежат президенту художественной ассоциации А. А. Рубцова во
Франции Полю Боглио9.
В 1919 г. старинный деревянный
дом на Канареечной улице был снесен ввиду реконструкции Гавани,
и Екатерина Вахтер вместе с Рубцовыми поселилась в загородном доме
близ Ушаков. Мария Петровна и ее
дочь Евгения умерли в одном и том
же, 1924 году (лишь с интервалом
в несколько дней). А. П. Уханова
вспоминала: «В 1930 году (…) мы,
группа сотрудников Эрмитажа, поехали в Ушаки осмотреть дом князей Голицыных, комнаты которого были зарисованы Сашей
Рубцовым. В то время там помещался дом отдыха. Я искала дачу Екатерины Александровны и долго не могла найти.
Кругом густой лес, и спросить не у кого. Вдруг я услышала
знакомые звуки рояля. Пошла на звуки и увидела деревянный дом, вошла в него. Екатерина Александровна играла
этюд Шопена, над роялем висел портрет Яна Францевича.
Все последние годы жизни Екатерина Александровна прожила в этом
доме в Ушаках одна, в темном лесу.
Это была наша последняя встреча.
Больше я ее уже не видела».
Но как оказалось, Екатерина Вахтер
жила не совсем одна… Собственных
детей у нее не было. По хозяйству
ей помогала глухонемая работница
со своей дочкой Еленой. После ее
смерти художница продолжала заботиться о молодой девушке. В фондах отдела рукописей РНБ сохранилось письмо Вахтер к И. В. Ершову
от 1925 г. В этом письме она просит
певца достать билет на юбилейный
спектакль для Лены, которую он должен помнить еще маленькой девочкой в Марьине (так часто называли
и некоторые соседние имения). Очевидно, речь идет именно о той самой
Лене. До конца своей жизни в ноябре 1941 г. (дата смерти публикуется
впервые10) Екатерина Вахтер живо поддерживала отношения со своими соседями.
Каково же наследие этой талантливой женщины? О некоторых работах Екатерины Вахтер можно узнать только из
каталогов выставок и периодической литературы. В разное
время на выставках как Общества русских акварелистов, так
и Первого дамского художественного кружка регулярно экспонировались: «Дама с вуалью», «Боярыня», «Амазонка», «Шалунья», «Головка», «Ромео и Джульетта», «Девушка с кувши

ном», «С кинжалом», «Кармен», «Дорогой
амулет», «Девушка в розовом», «Мечты»
и многие другие. Даже краткий перечень
этих работ свидетельствует о тяготении
художницы к портретному жанру. Подобные портреты миловидных девушек,
так называемые «головки», были особенно популярны на рубеже веков. В этом
своеобразном жанре работали многие
художники, среди которых Константин
Маковский, Алексей Харламов, Виктор
Бобров и другие. В печати того времени также отмечали «удачно исполненные
маленькие головки Е. Вахтер».
Наряду с другими художниками
в конце XIX в. Вахтер испытала французское влияние, что отразилось в изысканности техники и выборе сюжетов.
Так, в журнале «Всемирная иллюстрация» работу Вахтер под названием «Соперница», выставленную на выставке
в ИАХ в 1892 г., прокомментировали
следующим образом: «Тоже совершенно французская вещица: в комнату,
убранную с мавританским великолепием, входит красивая женщина и застает там другую красавицу, которая раздевается и задумалась. Это две жены
какого-то паши или султана».
В собрании художественного музея
в городе Грозном находилась одна работа Екатерины Вахтер — «Девушка
с книгой». Сейчас она входит в число спасенных и отреставрированных
произведений работниками ВХНРЦ
им. И. Э. Грабаря после трагических
событий 1990-х гг. В каталоге выставки Дамского кружка 1893 г. указана
работа Вахтер с таким же названием,
что дает основание предположить время создания портрета. При взгляде на
изображенную девушку в красном бархатном платье становится очевидным,
что для художницы было важно акцентировать внимание зрителя на лице
и глазах модели. Это подтверждает
комментарий Вахтер к другой работе
«С кувшином» (экспонировалась на выставке ОРА в 1909 г.), опубликованный
в журнале «Огонек»: «Нет ничего более
захватывающего, как искать в молодом,
красивом лице, во всех его изгибах, притаившуюся, часто еще бессознательную
душу. Вот затуманенное грустью, мечтательное лицо девушки с кувшином.
Какая это беспредельная глубина —
человеческое лицо!» Акварельный портрет Оли Бурцевой (1910), о котором
уже шла речь выше, также передает увлеченность художницы моделью.
Портрет сохранил для нас образ юной
девушки в русском красном сарафане,
с пронзительным взглядом карих глаз,
с интересным и тонким лицом.
Таким образом, дальнейшее изучение
творческого наследия этой незаурядной
личности позволит раскрыть новое имя
в истории русского искусства рубежа
XIX–XX вв. Нам кажется, что судьба художницы Екатерины Вахтер заслуживает внимания и коллекционерам картин
будет интересно узнать новые сведения
о ее жизни и творчестве.
В заключение выражаем сердечную
благодарность исследователю истории семьи А. Е. Бурцева Валентине
Анатольевне Бычевой и Дирекции
Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. РимскогоКорсакова за предоставленные архивные сведения и материалы.
Примечания 1 См.: Гуренович М. А. Ян Ционглинский —
«пламенный жрец Аполлона» // Антикварное обозрение. 2007. № 4. С. 26–28.
Гуренович М.А. «Петербуржский живописец с сердцем Шопена» // «Наше Наследие». 2008. № 86. с. 136-143. 2 РГИА. Ф. 789. оп. 10. д. 144. 1878–1885 гг.
(Сведения предоставлены В. А. Бычевой). 3 Dubreucq P. Alexandre Roubtzoff: Une vie
en Tunisie. Paris, 1996 (цитата из книги:
Гадалина Н. О. Александр Рубцов: петербуржец в Тунисе. СПб., 2004. С. 8).
4 Снессорева С. И. С.-Петербургский Воскресенский… монастырь. СПб., 1887. С. 150. 5 Гадалина Н. О. Указ. соч.; Фомин О. И.
Русский художник в Тунисе // Интернетсайт РЦНК в Тунисе; Арская И. И., Любославская Т. В. Петербургские адреса
В. Матвея // Волдемар Матвей и «Союз
молодежи». М., 2005. С. 37. 6 Рылов А. Воспоминания [художника]. М.,

1954. С. 146. 7 Бенуа А. Н. Мои воспоминания: в 5 кн.
      М., 1990. Книга IV. С. 103. 8 В книге: Белякаева-Казанская Л. В. Силуэты музыкального Петербурга: Путеводитель по музыкальным театрам, музеям,
      концертным залам прошлого и настоящего (СПб., 2001) указаны ошибочные сведения об авторе портрета И. В. Ершова. 9 Сведения предоставлены Н. О. Гадалиной. 10 Сведения предоставлены В. А. Бычевой.